Боря склонился к его уху:
— Да пойми же ты, бестолковая голова! Гену нужно воспитывать по-пионерски, не так, как ты… Я сам придумал Деда Мороза и лучше тебя знаю, что говорить.
— Он меня придумал. Ха! — И Влас снова обратился к Гене: — Наш бледнолицый маленький друг, покажи Дедам Морозам, что ты умеешь делать.
— Я стихотворение знаю. Про зайку-зазнайку. Могу рассказать.
— А ещё что?
— А ещё могу мяукать.
— Промяучь.
Гена промяукал.
— А гавкать умеешь?
— Гав-гав-гав…
— Совсем как собака. Молодец! А хочешь, я научу тебя по-лошадиному скакать?
— Хо-чу-у-у…
— Так вот, смотри!
Влас сел на палку и, припрыгивая, стал носиться по комнате, погоняя самого себя шлепками. Марля с подбородка сползла и извивалась белым бинтом.
— А вы, Дедушка Мороз, — спросил Гена, — где бороду покупали? В аптеке?
— Не мешай. Видишь, скачет конница Буденного…
Влас заливисто ржал, бил копытами по полу и по-лошадиному брыкался.
— Может, тебе ещё показать, как конь через барьеры прыгает? — спросил Влас. — Устроим в комнате ипподром!
— Нет, нет, не нужно! — Генина мама, которая всё это время молча сидела в сторонке, посмотрела на Власа умоляюще. — Дедушки Морозы, наверное, очень устали, и им пора домой. Попрощайся, Геночка, скорее. Мы немножко отдохнём от скачек…
— Не скучайте без нас! — сказал на прощание Влас. — Завтра мы снова появимся…
— Вам бы лучше к другим детям сходить, — осторожно посоветовала Генина мама. — Они тоже хотят посмотреть на Дедов Морозов.
— Не волнуйтесь, — успокоил Влас, — в классе Дедов Морозов на всех хватит! Нам прикрепили одного Гену.
Шагая по улице, Боря Саблин сказал другу, что ему стыдно было рядом с Власом изображать Деда Мороза.
— Раз так, я с тобой больше не вожусь! — заявил Влас. — Ты только путаешься у меня под ногами. Будем шефствовать над Геной поодиночке. Завтра — я, послезавтра — ты.
Гену на следующее утро забавлял лишь один Дед Мороз.
Боря отправился к октябрёнку после Маковкина ровно через день. Нарядившись Дедом Морозом, он прихватил с собой Катины игрушки и книжку с картинками про волшебников.
— Гав! Гав! Гав! — встретил его в дверях Гена. — Мороз — красный нос топает: будем, как вчера, прыгать через табуретки.
Боря вежливо объяснил малышу, что через барьеры прыгают лишь лошади да собаки и что все нормальные октябрята играют в весёлые игры и читают книжки, которые облагораживают человека.
— И свистеть не будем? — спросил Гена.
— Не будем. Это нехорошо.
— И кувыркаться не будем?
— И кувыркаться не будем.
— Фи, как скучно! А ты стойку на руках умеешь делать?
— Не пробовал…
— Какой же ты Дед Мороз! Вот вчера был Дед Мороз — это да! Он меня в балду научил играть! Хочешь, покажу?
Гена содрал с Деда Мороза усы и прикрепил себе.
— Мы сами с усами! Подставляй лоб, я тебя щёлкну!
И Гена отвесил Боре такого щелчка, на какой был способен один лишь Влас Маковкин.
Боря Саблин, тряся бородой, попятился к двери. Он понял, что пришел к октябрёнку Гене слишком поздно.
ФЕНОМЕН
Влас Маковкин увёл маленького Тараску Котова в тёмный угол и грозно спросил:
— Язык за зубами держать умеешь?
— Лучше проглочу язык, чем выдам тайну!
— Поклянись!
И Тараска поклялся не только своим языком, но ещё и полосами на голове, которые Маковкин может повыдергать у него с корнями, если он, Котов, кому-нибудь проболтается.
Только после этого Влас сообщил удивительную новость.
Оказывается, в городе живет школьница, обладающая необыкновенными способностями. С чёрной повязкой на главах она без запинки читает учебники и разглядывает картинки в книжках. Ей на спину прикладывали, как горчичники, разноцветные бумажки, и она — подумать только! — сразу узнавала, где листок синий, где зелёный, а где с белыми полосками. Ни разу не ошиблась! А всё потому, что у неё зрячая спина. И не только спина! Она свободно видит кончиками пальцев, ступнями ног, плечами и даже локтями!
— Если ты, Тараска, сейчас ушами только слышишь, — популярно объяснил Влас, — то может наступить время, когда ты ими будешь и видеть. А слышать будешь чем-нибудь другим. Носом, например.
— Носом я никогда не буду слышать, — Тараска недоверчиво покосился на друга. — И вообще, не морочь мне голову. Старинные бабушкины сказки!
— Старинные, говоришь? Полюбуйся! Утром почтальон принёс. Свеженькая. Ещё краской пахнет…
Влас развернул газету, указал на заголовок.
— «Фе-но-мен», — по слогам прочитал незнакомое слово Тараска. — Что это такое? Собачья кличка?
— Читай статью и сам узнаешь… Феноменом дразнят человека, если он не похож на всех остальных и выделяется чем-то особенным.
Когда Тараска закончил чтение и тяжело засопел, потрясённый необычным газетным сообщением, торжествующий Влас сунул газету обратно в карман.
— Обратил внимание, как зовут школьницу-феноменшу?
— Леной Б.
— Феноменша, между прочим, как мы с тобой, учится в третьем классе… Как ты думаешь, кто такая Лена Б.?
— Не-не знаю, — заикаясь, ответил Тараска.
— Пошевели мозгами…
— Постой, постой, — от неожиданной догадки Тараска чуть не задохнулся. — Неужели Лена Блузкина?
— Не зря, видно, голову на плечах носишь! Сообразил.
— Только вот не знаю, чем доказать…
— Тут и доказывать нечего! Ей на уроках сплошное везение. Круглая отличница! А всё потому, что кожей видит. Встанет с парты, положит ладонь на книжку и шпарит, как по учебнику. Замечал?
— Замечал.
— А как вчера стихи декламировала? Словно сам Пушкин! Прижала «Родную литературу» к уху и оттараторила одним залпом. Заметил?
— Заметил. Выходит, уши тоже зрячие?
— Никто из девчонок в классе не носит гладкую причёску. Только она. Уши открыты и всё видят. Я хотел контрольную у Блузкиной списать. Но она, не оборачиваясь, заметила и убрала тетрадку.
— Наверное, и затылком видит… Одно не пойму: почему газета целиком фамилию не пропечатала? Тогда бы со всего мира учёные к нам съехались. Они бы смотрели на Блузкину, а мы — на них.
— Иностранцам у нас жить негде. Гостиницу с первого класса строят. Мы уже в третьем, а она никак выше второго этажа не поднимется…
— Неужели только из-за гостиницы?
— Конечно, гостиница не самое главное. Есть ещё одна помеха — Блузкина с доски отличников не сходит. На неё пальцем тычут и говорят: «Берите пример с Лены! Учитесь у Лены!» А если её разоблачат как феномена, то Блузкина враз померкнет и перестанет быть примером для нормальных детей. Нас тогда и попрекать будет некем. Полнейший развал школьной работы. Соображаешь?
— Соображаю.
— Заруби себе на носу: всё, что я тебе рассказал, — ни единой душе…
— Я же клятву дал!
Тараска терпел целый урок. Терпел перемену. И на втором уроке держался мужественно, собрав волю в комок. Молчал даже тогда, когда Анастасия Ивановна попросила его сказать, чем отличаются глаголы первого спряжения от второго. Ни одного слова не произнёс! Молчком «проглотил» двойку и сел за парту.
Анастасия Ивановна вызвала к доске Блузкину. Лена сразу же назвала глаголы первого спряжения, которые оканчиваются на «ут (ют)», и глаголы второго спряжения на «ат (ят)».
— Поучись, Котов, у Лены, как надо готовить уроки, — сказала Анастасия Ивановна.
И тут Тараска первый раз не вытерпел и пробурчал:
— Больно надо у феноменов учиться! У них такая кожа…
— Кожа — имя существительное, — не поняла учительница. — Я просила придумать глагол на «ат (ят)»…
Тараскина соседка по парте Катя Праздникова поинтересовалась:
— С чего это ты взял какую-то кожу?
Под величайшим секретом Тараска рассказал ей про феноменшу Лену Блузкину.
— Прошлый раз она сама призналась, — убеждал Тараска. — Насквозь, говорит, тебя, Котов, вижу…
Катя повернулась назад, где сидела Соня Углова, и стала что-то нашёптывать ей на ухо. Соня сделала страшнейшие глаза и, кивая головой, ахнула. Потом Тараска услышал, как она шушукалась с Женей Карповым…
В перемену в классе только и разговору было что о новоявленном феномене.
Лена Блузкина ловила на себе придирчивые взгляды одноклассников, замечала, как они, кивая в её сторону, о чём-то шепчутся.
Дальше началось и вовсе непонятное. Подошёл двоечник Тараска Котов, встал перед ней в позу Наполеона — одна рука за спиной, другая на пуговице — и понёс несусветную чепуху:
— Притронься, Блузкина, к моему лбу. Скажи, сколько у меня там мозгов?
— Не больше, чем у курицы, — резко ответила Лена, чтобы тот отвязался.
— А как ты узнала?
— По отметкам в дневнике…
